От редакции: Этим текстом мы начинаем публикацию размышлений Дмитрия Барановского о жгучих проблемах нашей общественной жизни. Автор - ветеран войны в Афганистане, один из активистов общественной организации «Боевое Братство», предприниматель, участвовавший в поддержке ряда церковных проектов. В настоящее время в связи со своей активной общественной антикоррупционной деятельностью находится в СИЗО. Этим и уникальны его мысли - это взгляд из-за решетки на наши русские общественные боли и невзгоды.

17-03-2010. Дмитрий Барановский, "Русская линия". Чтобы понять, в каком глубоком кризисе находятся наши правоохранительная и судебная системы, надо с ними столкнуться. Или, как еще говорят, «попасть под каток». Впрочем, понятие «кризис» здесь не совсем уместно. Благодаря кризису система становится сильнее, реформируется. Слабые уходят, остаются лишь сильные. Как можно реформировать, к примеру, нашу милицию, я искренне не понимаю. Причем не ГИБДД, ставшее синонимом слова «коррупция». Сшибающие сотенные на дороге гаишники - это наименьшее из зол в системе МВД. Гаишник не отнимет у вас несколько месяцев или лет жизни, а то и саму жизнь. А следователь это может сделать запросто. Просто потому, что вас ему заказали, как живую рыбу в магазине. Ткнули пальцем в сторону аквариума, заплатили деньги, и ваша жизнь оказывается расколотой на две половины «до» и «после». Я не утрирую. В жизни, зачастую, все гораздо циничнее.

Все попытки решить проблему милиции с помощью кадровых чисток и рокировок не более чем профанация. Система устроена так, что социальные лифты поднимают лишь тех, кто принимает негласные правила игры. Отсюда и появление «феноменов» вроде Евсюкова.

Такую систему реформировать невозможно, как невозможно из волка сделать вегетарианца. Даже если вводить различные законодательные ограничения, как это недавно произошло с арестом за экономические преступления. Уменьшается лишь ареал охоты, но саму охоту никто не отменяет.

Ситуация усугубляется еще и тем, что отсутствует система сдержек и противовесов. Так называемый прокурорский надзор превратился в формальность, а суды работают, как хорошо отлаженный конвейер, где слова следователя принимаются в основном на веру. Особенно когда речь заходит об арестах.

Тверской районный суд г. Москвы почти полгода назад арестовал 78-летнюю старушку, обвиняемую в мошенничестве. По словам ее родственников, она перенесла несколько тяжелых заболеваний, включая инсульт, и практически ничего не видит, а приписываемые ей преступления (в том числе и отмывание денег) «совершала», находясь в деревне в Белгородской области. Другой суд, Хамовнический, этот арест продлил, удовлетворившись мотивировкой следователя и прокурора, что полуслепая и полуживая старуха «может скрыться от органов следствия и суда, продолжит заниматься преступной деятельностью, окажет давление на свидетелей и потерпевших, а также уничтожит доказательства». С заседания «мошенницу» увезли на машине скорой помощи.

Так работает система. Если ты попал в жернова, дальше все идет по накатанной. Прокурор закрывает глаза на откровенную халтуру следователя (в большинстве случаев он даже не успевает ознакомиться с материалами) и все это беззаконие, базирующееся на коррупционном сговоре, прикрывается судебным решением. При этом за откровенный формализм и плохую работу с судьи спрашивают... сами судьи. В результате мы получаем контролирующее себя само сообщество чиновников в погонах и мантиях, многие из которых нарушают закон по нескольку раз на дню.

Можно ли реформировать систему, фактически повязанную на круговой поруке? Ответ, на мой взгляд, очевиден. В то же время примеры целого ряда стран наглядно показывают, как можно заставить правоохранительную и судебную систему работать в интересах закона, а не заказчиков. В Японии, к примеру, после окончания Второй мировой войны дважды распускали полицию, которая был поражена коррупцией. Лишь на третий раз из нее что-то получилось. Правда, делал это американский генерал Дуглас Макартур, возглавлявший оккупационные силы.

Думаю, мы в состоянии обойтись своими силами. Осталось только найти в России своего Макартура, готового взять на себя ответственность за результат.

Дмитрий Барановский, специально для «Русской линии»

Справка: Дмитрий Роальдович Барановский - один из руководителей государственного оборонного предприятия ОАО «РАТЕП», воевал в 9-й роте 345-го отдельного парашютного десантного полка в Афганистане, член инициативной группы по созданию Общественного совета по сохранению и восстановлению культурно-природного комплекса на Соловках.

Родился в 1969 году в Москве. Окончил Академию народного хозяйства им. Г.В. Плеханова. С сентября 2004 - заместитель генерального директора ОАО «РАТЕП» (холдинг ПВО «Алмаз-Антей»). С 2006 по 2009 занимал должность заместителя директора по развитию ФГУП «НИИСК им. академика С.В.Лебедева» (Санкт-Петербург). Один из лидеров межрегиональной общественной организации «Справедливость».

С момента создания Московского городского отделения ВООВ «Боевое братство» является первым заместителем Председателя Совета организации, Героя Советского Союза, Депутата Госдумы Валерия Востротина, активист «Народного собора». По инициативе и при личном участии Дмитрия Барановского реализованы десятки проектов по возрождению и сохранению православных святынь, консолидации ветеранского движения, военно-патриотической работе, духовно-нравственному воспитанию молодежи и увековечению памяти павших защитников Отечества, оказанию помощи членам семей погибших.

Один из организаторов акций «Свеча памяти, 22 июня» и «Соловецкая свеча». Активный участник работ по восстановлению Патриаршего Подворья в Сокольниках и Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря. Оказывал помощь в восстановлении деревенских храмов в Вологодской и Псковской областях.